С середины сентября 2000 года в Москве начали появляться красочные плакаты с обещанием чудотворений на первых в России богослужениях "священника Бенни Хинна" (не путать с недавно скончавшимся английским клоуном Бенни Хиллом). На плакатах был изображен в меру упитанный средиземноморского вида человек в белом костюме с проседью в тщательно уложенных волосах, замахнувшийся толстой книгой (по всей видимости, Библией). В другой руке, отягощенной большим количеством золотых украшений, он держал микрофон. На лице блуждала неопределенная улыбка, а взор был устремлен в туманную даль. На заднем плане этот же человек, как бы парящий над лесом протянутых к нему поднятых рук, дотрагивался до страждущих граждан. На плакате обещался бесплатный вход на "богослужение", специальные места для инвалидов и хор из семисот пятидесяти человек. Надпись внизу гласила: "Нет ничего невозможного, когда ты доверяешь Богу!" Все это великолепие должно было состояться 23-24 сентября в ледовом дворце спорта "Лужники". Предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться, и мы отправились повидать живого чудотворца.
Уже на станции метро "Спортивная" собирались группы людей (преимущественно восточного вида) с флажками и плакатиками. На выходе их было еще больше. Мы подошли к одной кореянке, энергично размахивающей флажком. На шее у нее висела увеличенная версия того же самого плаката. Оказалось, что по-русски она не понимает и знает лишь два слова: "Идти прямо". Эти слова она повторяла каждому проходящему, для наглядности указывая пальцем назад. Пространство перед оградой ледового дворца спорта было до отказа наполнено народом. Среди собравшихся царило радостное воодушевление. "Братья и сестры! Наступает пробуждение!" - говорили они друг другу. Некоторые кричали собравшимся, что им необходимо уже сейчас принять Святого Духа, другие тряслись и корчились, извергая из себя невнятные звуки. Народ уговаривал их: "Братья, подождите! Вот вовнутрь войдем, тогда и принимайте помазание, а пока рано еще!" Входы были оцеплены милицией, на возвышениях стояли распорядители с мегафонами, громко кричавшие: "Проходим только с билетами! Братья и сестры, не толкайтесь! Пропускайте других! Пастора, предъявляйте билеты на всю группу! Товарищ милиционер, вот этих братьев пропустите в последнюю очередь, чтобы в другой раз не толкались!" и прочее. Никаких билетов поблизости не раздавалось. Оказалось, что их распределяют между делегациями, приехавшими из разных мест. Шансы на попадание внутрь случайного человека были практическими нулевыми, что само по себе не могло не радовать. Очевидно, что расчет организаторов акции на прозелитизм, для чего в плакатах и использовалась запрещенная законом конфессиональная анонимность, провалился.
Нам удалось проникнуть вовнутрь лишь потому, что с нами была очень опытная журналистка, которой в свое время удавалось прорываться даже на заседания Верховного Совета и концерты Бориса Гребенщикова.
Десятитысячный зал был почти полон. Пустые места оставались только в верхних углах. Но зато не меньше тысячи сидячих мест было организовано на хоккейном поле перед основательной трибуной. В секторе непосредственно за ней размещался тот самый семьсотпятидесятичленный хор в белых блузках. В одном углу обширной сцены находился рок-оркестр, а в другом было установлено не менее полусотни стульев, на которых сидели солидные мужчины в пиджаках и галстуках и несколько не слишком выразительных женщин. Позже было объявлено, что это российские и зарубежные "выдающиеся епископа, пастора и лидера". Некоторых из них мы знали в лицо. Большая часть была нам неизвестной.
Народ гудел, обменивался новостями - ждали "самого". В четыре часа, на час позже обещанного начала, на сцену быстрой походкой вышел "сам", как всегда, весь в белом. Оказалось, что Бенни Хинн совсем небольшого роста. Однако переводчик рядом с ним был и вовсе крохотным и квадратноватым, что превратило "великого чудотворца" в высокого и статного мужчину. Бенни обладал зычным басистым голосом и неплохими вокальными данными. Эстрадный певец из него получился бы отменный. Впрочем, почему получился бы? Эстрада в наличии имелась, пение тоже. Однако это было позже. Для начала Хинн занялся популизмом: "Дорогие братья и сестры! - заявил он проникновенным голосом. - Я знаю, что тысячи людей, жаждущих пробуждения, не смогли попасть на наше сегодняшнее евангелизационное служение (по-английски Бенни употреблял слово "crusade", что в переводе означает "крестовый поход", но, очевидно, из-за нежелательных ассоциаций, его переводили вышеозначенным способом). Вместе с тем, в зале есть еще много мест. Давайте попросим одного из епископов пойти и упросить полицейских пустить этих людей. А мы пока начнем наше прославление и будем молиться о чуде".
Так все и началось. Оркестр играл ресторанные мелодии, сопровождавшиеся незамысловатыми, все время повторявшимися словами, вроде: "Наш Бог - всемогущий Бог" или: "Его сила и слава пребывают вовек". Бенни начинал по-английски хорошо поставленным голосом, хор и аудитория подхватывали уже по-русски. Буквально при первых аккордах музыки люди вокруг нас начали трястись, размахивать руками и подпрыгивать. Многие складывались пополам, иные падали на пол и начинали изрыгать из себя бессвязные звуки. Интересно, что бесконечно повторявшиеся музыкальные фразы воспроизводились во все более высокой тональности, что, согласно исследованиям психологов, повышает эмоциональное состояние публики. Тон задавали рассаженные в ключевых местах служители с голубыми визитками на груди: в иные моменты они поднимали руки, в иные пританцовывали, в иные хлопали в ладоши. Казалось, что распорядители находятся в полном самозабвении, однако периодически они обводили колючим взглядом вверенные им участки и, если видели пассивность каких-либо участников, начинали активнее дергаться, чтобы завести и их. Периодически Бенни представлял новых певцов, каждого из которых зал встречал восторженным визгом. Вдруг музыка резко смолкла, и заморский гость трагически объявил: "Полиция не пускает наших братьев! Я сам выйду наружу и буду умолять стражников пропустить их сюда! Пусть некоторые из уважаемых епископов отправятся со мной, а также я прошу пойти со мной моего брата и давнего друга Ульфа Экмана - человека, который умеет молиться, как мало кто на земле. Вы же пока продолжайте ваше прославление и молитесь о чуде". Бенни резво выбежал в проход, за ним последовал Ульф Экман - высокий представительный швед, а епископа и лидера, не желавшие выглядеть в глазах зала неуважаемыми, потянулись вслед за ними. На сцене остался один оркестр, продолжавший наигрывать мелодии, и дирижер-заводила, резво махавший руками. Интересно, что рок-компонент в мелодиях весьма усилился. Народ принялся за молитву, трясясь и подвывая. Зал наполнился гулом многих голосов, время от времени раздавались выкрики и всхлипывания. Наши соседи воздымали руки вверх и бормотали что-то непонятное, вроде "ширким-бурким". У многих по лицам текли слезы.
Не прошло и десяти минут, как вся многочисленная делегация вернулась на сцену. "Вы знаете, - объявил Бенни, - тут в зале так мало свободных мест, а там так много народу, что все равно они все не поместились бы. Но по нашим молитвам было явлено чудо: я никогда не видел так много людей, жаждущих пробуждения. Я вышел к ним и помолился за них. Завтра я распоряжусь, чтобы двери были открыты, начиная с двенадцати часов, чтобы все желающие могли пройти сюда. А то сегодня мне пришлось ждать вас целый час. Представляете себе, я сам целый час ожидал вас?! Это не должно повториться!" Народ кричал от восторга, видя такую заботу человеколюбивого чудотворца. Так наконец началось служение.
Вскоре мы поняли, что на самом деле заморский гость работает, прежде всего, на видеокамеру. То ли он вел прямую трансляцию, то ли записывал один из своих многочисленных рекламных роликов, но все его выходки и приемы были рассчитаны на американскую аудиторию, которая должна была убедиться, насколько популярен Бенни в очень далекой, очень дикарской и очень нехристианской России. "Сколько из вас приехало сюда за сто миль?" - вопрошал Бенни зал. В ответ поднимался лес рук. "А за двести? А за пятьсот? Пусть встанут из вас те, кто приехал сюда из Сибири". Правда, из всех этих вопросов мы поняли, что москвичей, так же, как и людей случайных, в зале почти не было. Периодически американский шоумен восклицал: "И это все происходит в Москве! Напоминаем вам, что мы находимся в Москве!"
Бенни зачитал отрывок из Евангелия от Луки (5, 16-26). Проповедь на тему прочитанного обилием мыслей не отличалась. В течение полутора часов Бенни на разные лады повторял следующее: "Все нуждались в исцелении, но фарисеи и законоучители (в его терминологии - доктора и профессора) осуждали Иисуса и исцеления не получили. Дух не сошел на них. Исцелен был лишь человек, который захотел этого. Бог не швыряет нам ничего в лицо и не запихивает насильно в руки - Он лишь протягивает свои дары, а мы должны их получить. Некоторым достаточно лишь намекнуть, и Бог дает ему просимое, другому нужно настойчиво попросить, третьему нужно потребовать, а четвертому, вероятно, нужно требовать в течение некоторого, даже продолжительного времени. Но в итоге Бог обязательно даст просимое. Почему расслабленный не закричал громко: "Иисус, выйди ко мне!", а, разобрав крышу, спустился к нему? Потому что дары исцеления Духа могут даваться только в определенных местах. Часто бывало, что ученики приставали к Иисусу: дескать, поди, исцели того, исцели этого, не понимая, что Он не может сделать этого. Вот и ко мне, бывает, пристают члены моей команды: "Бенни, помоги этому человеку" или: "Бенни, помолись за исцеление той женщины". На самом деле когда я в Духе, когда на меня опускается помазание, это сразу видно. Но когда я спускаюсь с этого помоста, то помазание остается наверху. Обычно оно покидает меня, когда я спускаюсь по ступенькам: когда на первой, когда на третьей. Но на последней ступеньке его уже точно со мною нет. А мои сотрудники пристают: "Вот возложи руки на эту женщину, вот помолись за нее". Отказать бывает очень трудно, и я, конечно, возлагаю руки и молюсь. Но они никак не могут понять, что уже все кончилось, и ничего на сей раз не будет!"
Все эти мысли Бенни излагал не меньше полутора часов, причем в ходе проповеди он искусно перемежал задушевный, проникновенный тон с неожиданными выкриками и воплями. Переводчик, обладавший весьма слабым и скрипучим голосом, интонаций хозяина не передавал, за что тот немедленно и очень гневно упрекнул его, потребовав полностью воспроизводить его тон. Так что к концу сеанса переводчик изрядно надорвал свой и без того надсаженный голос.
В конце проповеди Бенни заявил, что через полчаса все присутствующие увидят в этом зале живого Иисуса. "Я обещаю это вам!" - вопил он. Мы невольно посмотрели на часы и засекли время. Затем вновь начались песни и пляски, а приблизительно через полчаса Бенни возвестил: "В течение уже тридцати пяти лет своего служения я прошу Бога о том, чтобы дождаться такого моего служения, с которого ни один человек не ушел бы неисцеленным. Все это время Бог просил меня подождать. Но сегодня я чувствую, что, возможно, именно во время этого моего служения (крестового похода) так и произойдет!" Зал взвыл от восторга и забился в конвульсиях.
"Сейчас на вас начнет нисходить Святой Дух, - шептал Бенни в микрофон голосом провинциального гипнотизера. - Вы не сможете не почувствовать этого. Каждый из вас почувствует на себе нисхождение Святого Духа. Я вижу, как зал наполняется Им, я чувствую Его дуновение. Некоторые из вас почувствуют Его как тепло в груди, разливающееся по всему телу, другие ощутят электрические разряды, проходящие по ним от головы до ног. Вслушайтесь в себя и ощутите: сейчас начнется исцеление. Бог хочет, чтобы каждый из вас был здоровым и счастливым".
Установка была принята. Люди начинали ощущать. Тихий проникновенный голос заморского гастролера звучал на фоне едва слышной музыки.
И вдруг Бенни взорвался: "Примите Духа Святого!!!" - истошно завопил он и стал дуть в микрофон. Под завывания "Духа" народ пачками повалился на пол. "Исцеляйтесь!!! - орал Бенни. - Сейчас начнется исцеление!!! Я буду молиться об исцелении, а каждый из вас пусть положит руку на то место вашего тела, которое в исцелении нуждается!" Почему-то большинство присутствовавших положили руки на головы. Однако, судя по тому, что они оставались в зале до конца сеанса и не удалились от царившего там безумия, их бедным головам так и не полегчало.
Между тем на сцене чудотворец беседовал с богом, периодически сбиваясь на что-то вроде "шалабам-балабам" и "шуркун-муркун": "Сейчас Иисус говорит мне: "Бенни, в данный момент я исцеляю одного ракового больного, присутствующего в этом зале! А сейчас я исцеляю диабет! И кожную болезнь! А вот я исцеляю артрит! Теперь еще одного ракового больного! Теперь кожную болезнь! Теперь суставы! И еще кожную болезнь! И еще кожную болезнь! Шурум-бурум!"" Судя по всему, Беннин бог больше всего любил исцелять кожные болезни. Может быть, потому что значительная часть из них вызывается психосоматическими причинами? Объявление о каждом новом исцелении народ встречал безудержными воплями восторга.
"А теперь, - объявил Бенни, - путь те из вас, кто исцелился, быстро поднимутся на сцену! Спешите! Торопитесь! Бегом! Если кто-то не поднимется, он может утерять дар исцеления! Быстрее! Немедленно! Уберите эти ограды! Пусть они поднимаются на сцену с двух сторон! Я буду встречать их здесь!"
Народ побежал на сцену. Возле двух ее концов выстроились длинные очереди жаждущих наложить "запечатление" на результаты своего исцеления. Рядом с нами сидела женщина с двух- или трехлетним ребенком на руках. Судя по внешнему виду, ребенок страдал тяжелой формой детского церебрального паралича и, по всей видимости, несчастная мать принесла его в этот зал в последней надежде на чудо. Услышав, что нужно выйти на сцену, она, подхватив ребенка, поспешила туда. Однако дежурившая рядом распорядитель немедленно остановила ее, а два подоспевших по ее знаку крепких молодых человека проводили мать обратно на ее место. Видно, исцелять церебральный паралич Бенни, даже и не сходя со сцены и "находясь под помазанием", все равно не желал.
Между тем на сцену выходили люди. Они громко объявляли, от каких болезней исцелились. Распорядитель, с голосом еще громче Бенниного, повторял их слова по-английски в камеру. Почему-то большая часть из исцеленных раньше не могли ходить, а теперь вдруг заходили. Очевидно, такого рода чудо было наиболее наглядным. Некоторых Бенни даже заставлял пробежаться. Симптомы были весьма фантастическими: например, одна девочка, по словам матери, до сих пор ходила только на цыпочках, а на пятки становиться не могла. Бенни приказал ей попрыгать на пятках. Объявление о каждом чуде вызывало неподдельный и неослабевающий экстаз в зале. Затем Бенни махал рукой в сторону каждого исцеленного, и тот снопом валился на землю. Некоторых он заставлял поднимать и спрашивал, что они чувствуют. Одна женщина заявила, что ощутила прошедший через ее тело электрический разряд. Она, дескать, электрик по профессии и поэтому ошибиться в данном вопросе не может.
Запомнилась еще одна пожилая сухонькая невысокая дама, поднявшаяся на сцену и объявившая о своем полном исцелении от всех болезней, вместе взятых. Поскольку дама принадлежала к азиатской расе, Бенни заинтересовался, откуда она приехала. "Моя из Тува приехала, - пояснила исцеленная. - Шибко долго ехала. Шибко исцелиться хотела". "Откуда же ты узнала обо мне?" - задал вопрос Бенни. Ответ превзошел все ожидания: "Моя секта ходит, - объявила тувинка. - Секта мне сказала, что твоя шибко хорошо исцеляет!" Нужно отметить, что тактичный переводчик слово "секта" передал на английском как "сhurch" - церковь. В ответ на мановение целительской руки откровенная сектантка послушно упала. Судя по всему, к шаманским практикам ей было не привыкать.
Между тем Бенни разошелся не на шутку. Он метался по сцене и, подвывая, махал руками в разные стороны, крича, что не успокоится, пока не низведет Духа на каждого. Пришлось падать и сидящим на сцене уважаемым епископам и лидерам. Аккуратно подтянув костюмные брюки, осторожно укладывались на пол и шибко молитвенный швед Ульф Экман, и председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской С. Ряховский, и его конкурент - председатель Российского союза христиан веры евангельской В. Мурза, и другие солидные, обстоятельные, упитанные люди. В конце концов на сцене возвышался лишь один белопиджачный чудотворец, то и дело переступавший через поверженные тела. Переводчик, от греха подальше, предусмотрительно спрятался за колонку и вещал оттуда. В зале люди плакали и смеялись, вопили во весь голос, непроизвольно дергались, гавкали, квакали, кукарекали, падали на землю. Словом, беснование было в полном разгаре.
Однако время приближалось к девяти часам, и шабаш пора было заканчивать. "Приходите завтра! - верещал Бенни. - Я вам обещаю, что завтра излияние Святого Духа и пробуждение будет в четыре раза сильнее. И еще сам Бог говорит мне: "Бенни, когда ты в следующий раз приедешь в Россию, пробуждение пойдет по всей стране! В ней будет намного больше верующих! Вся страна станет христианской!" Сейчас мы занимаем десятитысячный зал, в следующий раз он будет пятидесятитысячным! Слушайте слово Бога!"
И в качестве последнего аккорда микрофон взял пригласивший Бенни в Россию председатель РСХВЕ "епископ" Владимир Моисеевич Мурза. Старый и заслуженный пятидесятнический кадр предложил помолиться о пробуждении в каждом российском регионе и потряс присутствующих недюжинным знанием географии: Владимир Моисеевич начал с Приморского края ("Мы молимся о пробуждении Приморского края!") и затем прошел по всем российским регионам, не пропустив ни одного и ни разу не ошибившись в названии. Закончилось все молитвами о пробуждении всех ветвей власти поименно.
Народ начал расходиться, и мы, так и не увидев в зале обещанного "живого Иисуса", поспешили вперед, чтобы без толкучки попасть в метро. Домой я приехал ближе к десяти часам вечера. Чувствовал я себя плохо. Градусник показал 37,8° С. Пришлось выпить горячего чаю с малиновым вареньем и поскорее лечь в постель: на следующий день предстояла далекая командировка.

Александр ДВОРКИН